Неточные совпадения
«А много
монахов в Маниле?» —
спросил я.
— Как же вы дерзаете делать такие дела? —
спросил вдруг
монах, внушительно и торжественно указывая на Lise. Он намекал на ее «исцеление».
Среди этого чтения кто-то подъехал к крыльцу. Пушкин взглянул в окно, как будто смутился и торопливо раскрыл лежавшую на столе Четью-Минею. Заметив его смущение и не подозревая причины, я
спросил его: что это значит? Не успел он ответить, как вошел в комнату низенький, рыжеватый
монах и рекомендовался мне настоятелем соседнего монастыря.
Пушкин
спросил рому, до которого, видно,
монах был охотник.
Все, разумеется,
спрашивают: «Кто такой, кто такой этот интересный
монах?» Заинтересовалась сим и полиция также…
— Можно, можно? На украшение ризы? — вся в волнении
спросила она
монаха.
Монах от монастыря, которому указано было
спросить, степенно подошел к помещику.
Я
спросил Фому: как же это он — собирался в
монахи, а пошел в лакеи?
Помню, раз в монастырской книжной лавке Оптиной пустыни, я присутствовал при выборе старым мужиком божественных книг для своего грамотного внука.
Монах подсовывал ему описание мощей, праздников, явлений икон, псалтырь и т. п. Я
спросил старика, есть ли у него Евангелие? Нет. «Дайте ему русское Евангелие», — сказал я
монаху. «Это им нейдет», — сказал мне
монах.
— Бог шутку не осудит, — шёпотом уверил
монах, а брат, помолчав,
спросил...
— О чём беседуете? —
спросил Яков;
монах выпил квас, вытер рот рукавом рясы и беззубо заговорил, точно с лестницы идя...
— Приехали! Тебя
спрашивают,
монах! На… Дядя Пётр велел мне проводить тебя в Лобановский скит, идём!
День ясный, в окно солнце смотрит, и сидит Антоний весь в его лучах. Вдруг одна неожиданная мною мысль подняла голову, как змея, и ужалила сердце моё — взныл я весь; словно обожжённый, вскочил со стула, смотрю на
монаха. Он тоже привстал; вижу — берёт со стола нож, играет им и
спрашивает...
— Здравствуй, — сказал
монах и, помолчав немного,
спросил: — О чем ты теперь думаешь?
— Андрюша, с кем ты говоришь? —
спросила она, хватая его за руку, которую он протянул к
монаху. — Андрюша! С кем?
У гроба Феодорова сидел грустный игумен — и с ним тот самый александриец, который так усердно ждал свою жену у храма Петра. Александриец плакал, игумен молился; никто не прерывал тишины — она продолжалась некоторое время. Но вдруг отворилась дверь, и взошел игумен энатский с
монахом, которого он присылал обвинять Феодора. Тело усопшего было покрыто; игумен Октодекадского монастыря открыл голову и
спросил своего собрата — это ли Феодор?
Монах сделал так, как ему было сказано, и когда вернулся, старец
спросил его...
« —
Монах я, Lise? —
спрашивает Алеша. — Вы как-то сказали сию минуту, что я
монах?
— Что же это такое, откуда здесь этот
монах? — нетерпеливо
спросила шепотом Глафира.
«Этот
монах, должно быть, святой человек, — ему как будто помогают невидимые духи.
Спрошу его, чем я заслужил жестокое со мной обращение гордого брамина».
Панду, богатый ювелир браминской касты, ехал с своим слугой в Бенарес. Догнав по пути
монаха почтенного вида, который шел по тому же направлению, он подумал сам с собой: «Этот
монах имеет благородный и святой вид. Общение с добрыми людьми приносит счастье; если он также идет в Бенарес, я приглашу его ехать со мной в моей колеснице». И, поклонившись
монаху, он
спросил его, куда он идет, и, узнав, что
монах, имя которого было Нарада, идет также в Бенарес, он пригласил его в свою колесницу.
Что вам здесь у
монахов нужно, позвольте вас
спросить?
Вы спросите-ка, между прочим, во что обходятся
монахам ваши визиты?
Александр Васильевич слушал внимательно, не отводя глаз от истомленного, страдальческого лица
монаха. Когда он кончил, Суворов невольным шепотом
спросил...
— По какому именно случаю всегда в одно время? —
спросила государыня, вслушавшись в разговоры
монахов.
— Зачем вы к нам? — торопливо
спросил этот, отворив и прихлопнув опять следующую дверь, чтобы показать, будто
монах в нее прошел.
— Как же, приготовлять? —
спросил его
монах.
— В
монахи, слышал, хочешь? —
спросил его преосвященство.
— Оленин сознался, свидетели подтвердили. Эберс тоже не стал отпираться… Государь, как говорят,
спросил его: «Как же ты решился на такой поступок?» «Из любви к ближнему…» — отвечал Эберс. «У тебя наклонности к духовной жизни, а ты офицер… Ступай в
монахи…» — решил государь.
Во-первых, постригают человека в
монахи не только не
спрашивая, желает ли он или нет сподобиться чина ангельского, а прямо «подневольно»; а во-вторых, при понятиях нынешнего растленного века кажется несообразным и оскорбительным для идеи иночества наказывать безнравственного человека возведением его в сан иеромонаха.